Какие модели социального предпринимательства работают в России?

— Самая популярная — это бизнес-модель благотворительного магазина. Она стандартная: вы бесплатно принимаете вещи, большую часть отдаете нуждающимся, меньшую продаете с дисконтом, невостребованные — направляете в переработку.

Евгений Дубровин, эксперт проекта «Теплица социальных технологий», руководитель Школы социального предпринимательства «Новотерра»

В Новосибирске по такому принципу сегодня работает один магазин «Gusto». Например, у меня есть много галстуков и я точно знаю, что некоторые из них никогда не надену, поэтому как только у «Gusto» появится мужской отдел, сразу отнесу их туда.

Самым продвинутым в России на этом сегменте считается бренд «Спасибо!» из Санкт-Петербурга. Только там у них пять магазинов, плюс франшиза в нескольких городах России. Редко когда модель социального предприятия имеет такое распространение и настолько тиражируема.

Социальным предпринимательством может быть и бизнес со средним чеком 100 тыс руб

Далеко не всегда и везде модель благотворительного магазина срабатывает. Например, когда подобный проект, ориентированный на студентов, попытались запустить в Казани, он не пошел. Оказалось, что местная молодежь просто не хочет носить такие вещи. Сложно его развивать в маленьком городе, где все знают, кто что носил, но зато там не нужно пиариться. Еще пример: ранней весной 2015 новосибирская НКО «Больничные клоуны НОС» попыталась запустить подобный проект, но он тоже не пошел. На мой взгляд, потому, что они открыли его не в том месте — в лофте «Трава», где была более дешевая аренда, а не там где есть поток платежеспособных посетителей, комфортное пространство. То есть они подошли к проекту, как НКО, а не с точки зрения бизнеса.

— А как же частные детские сады? Они тоже очень распространены или это не социальное предпринимательство?

— На мой взгляд, частный детский сад — это больше бизнес в социальной сфере, но тут многое зависит от нюансов. Например, если вы создали дом для престарелых со средним чеком 100 тыс рублей в месяц. Это бизнес? С одной стороны, да. Но, если вы работает со сложными случаями и в реальности стоимость услуги составляет 130 тыс, а вы ее умудряетесь оказывать за 100 тыс, то и при таком среднем чеке это может быть социальное предпринимательство. Кстати, в Москве, человеку, который отдает пожилого родственника не в государственный, а в частный дом престарелых, регион может компенсировать определённую сумму, равную стоимости услуги в госучреждении — 40-70 тыс рублей.

Модель социального бизнеса «one for one» — продажа с перераспределением стоимости

— Какие готовые бизнес-модели социального предпринимательства сегодня существуют на рынке? Где можно познакомиться с ними, а также с технологиями их реализации?

— Их довольно много, уже существует целый каталог организаций, которые относят себя к социальным предпринимателям: например, парикмахерская «Надин», где работают инвалиды. Производственная компания «Веселый войлок», где люди с ограниченными возможностями здоровья создают мягкие сувениры, «Авоська» — производство сеток-авосек. Интересным считаю проект обувной компании Toms, которая запустила модель социального бизнеса «one for one», в которой прибыль при покупке одного товара позволяет второй такой же передать нуждающемуся — это продажа с перераспределением стоимости. Есть проект «Белая лошадь», инициаторы которого создают объекты искусства из бытового мусора собранного на черноморском побережье, то есть они занимаются формированием экологического сознания, а также проводят семинары и выставки, зарабатывая за счет создания дополнительной ценности собранных предметов. Ресторан «В темноте» привлекает внимание к проблеме слабовидящих людей и там часть персонала — инвалиды по зрению. Благотворительный фонд «Нуча» создан для поддержки семейного детского дома, в результате появилось фермерское хозяйство с самофинансированием и занятостью всех членов детского дома. Это менторство социально-ответственного бизнеса, передача бизнес-компетенций, как опыта. В питерской типографии «Арбуз» так выстроен процесс трудоустройства инвалидов, что они за два года проходят весь производственный цикл, получают полную подготовку по специальности. Некоторые после такого обучения сделали в компании карьеру, некоторые открыли свое дело, то есть «Арбуз» постоянно занимается социальным продюсированием сотрудников, как и Джейми Оливер, только на другом сегменте.

Вокруг социального проекта музей «Коломенской пастилы» появилось около 20 видов разного бизнеса

Одним из самых известных успешных проектов в социальном предпринимательстве в России я бы назвал «Коломенскую пастилу». И, кстати, он развился в малом городе. Девушки-инициаторы вначале просто хотели сохранить исторический центр города Коломны от строительства большого и красивого торгового центра. Строительство должно было начаться весной 2009 года, площадка уже была огорожена, но девушки договорились, что им разрешат там провести зимние народные гуляния. Они решили воссоздать элементы шутовской свадьбы, инициировали строительство ледяного дома, а еще решили продавать традиционное местное лакомство — пастилу. Хотели заказать ее на местных предприятиях, но ничего не получилось, и тогда они купили яблок и сделали ее сами. Пастила разошлась «на ура». А потом случился кризис и застройщик не вышел на объект, поэтому площадь была сохранена, а они сделали музей пастилы и сейчас к ним очередь на три месяца. Основной поток создают туристы из Москвы. Вокруг их музея за три года появились около 20 видов разного бизнеса, а потом и администрация города поняла, что исторический центр важно сохранить, потому что он является фактором привлечения туристов. Почему это пример социального предпринимательства? Потому что девушки возродили местную традицию производства пастилы и добились сохранения площади в историческом виде. Да, им повезло и именно поэтому они все-таки победили, но если бы они этого не начали делать, то администрация могла бы отдать площадь новому застройщику.